Джеймс схватил батарианца и стал его убивать, медленно и мучительно. Следовало сделать видимость, что они его пытали и убили ничего не получив. Однако Джеймсу похоже это доставляло удовольствие. Для начала он хорошенько помял его кулаками. Потом он достал молот и перебил ему ноги, дабы тот не мог уйти в случае чего. Затем убрал молот и взял мачете, стал отрубать ему пальцы на руках по одному. Сломал пару ребер. Выдавил 2 глаза: левый верхний и правый нижний. Балден хар'Дак неистово кричал от боли и умолял прекратить это либо убить его сразу. Но Джеймс был неумолим. Он стал вырывать ему зубы по одному. После принялся за еще здоровую правую руку. Он сломал на ней пару пальцев, мизинец просто оторвал. Батарианец весь истекал кровью и уже не мог кричать. Тогда Джеймс взял его, кинул на пол, достал мачете, вскрыл ему грудную клетку. У того уже не было сил сопротивляться. Джеймс вырвал у него из груди сердце и поднял над собой, теплая кровь текла по его рукам, а сердце еще билось. Батарианец был в этот момент еще жив и в сознании. Он наблюдал как его собственное сердце бьется в руках у Джеймса. Его наполнило непередаваемое чувство, которое возникает когда проделываешь такое. Оно исходило из самых глубин человеческого бытия, из самых древних и темных уголков его души, чувство удовлетворения жажды крови. Оно всецело обволакивало и поглощало Джеймса. Он закрыл в этот момент глаза, время словно замедлилось, он чувствовал как биение батарианского сердца замедлялось и угасало. Балден уже умирал, жизнь стремительно его покидала. Джеймс опустил батарианское сердце, положил рядом с, теперь уже, трупом хар'Дака. Его руки были по локоть в батарианской крови, он провел пальцами правой руки по лицу, оставив кровавые следы, напоминавшие боевую раскраску первобытных воинов. Левой рукой он провел по нагрудной пластине брони, оставив такую же кровавую метку. За всем этим наблюдали Дейв и Майк. Наконец он открыл глаза и встал с колен. Как ни в чем не бывало взял свою экипировку.